Приступ гнева заставил Ковенанта вспомнить о том, что его цель – положить конец деятельности Верных, подпитывающих Ядовитый Огонь с помощью Солнечного Яда. А это, в свою очередь, побудило задуматься, как достигнуть желаемого. Он понимал, что нагрянуть в Ревелстоун нежданно-негаданно не удастся. Лорд Фоул наверняка знал о возвращении Ковенанта в Страну; возможно, он даже планировал это возвращение заранее. Однако можно было надеяться, что ни Опустошители, ни сам Презирающий не догадываются, какой удар нанесет им Неверящий.

То была идея Линден.

«Останови Верных, – сказала она. – Погаси Ядовитый Огонь». Чтобы справиться с заражением, порой приходится прибегать к ампутации.

Теперь, размышляя о природе своей силы и насланной врагом порчи, Ковенант находил эту идею правильной. Тем паче, что она предоставляла возможность сделать все, чтобы безотказное и ревностное служение Великанов не оказалось напрасным.

Всякий раз, когда он задумывался о подобных вещах, зуд в предплечье становился нестерпимым. Впервые с того дня, как он согласился предпринять еще одну попытку, ему не терпелось добраться до Ревелстоуна.

Прошло два дня, а отряд все еще тащился по бескрайней снежной равнине. Ни Великаны с их острым зрением, ни даже Линден со своим видением не улавливали никаких признаков приближения аргулехов, однако в том, что их преследуют, никто из путников не сомневался. Казалось, будто сама необъятная, лишенная признаков жизни равнина порождает недобрые, мучительные предчувствия. Впрочем, возможно, всем невольно передавалось нервическое напряжение Линден. Та не переставала внимательно изучать равнину – принюхивалась к воздуху, всматривалась в облака, даже пробовала на вкус снег – как будто эта зима казалась ей не естественным природным явлением, а порождением неких неведомых сил. То, что она чувствовала, трудно было выразить словами, однако эти ощущения не предвещали ничего хорошего. Где-то в глубине пустыни вызревала беда. Однако пройдя еще один день в юго-восточном направлении, путники увидели на горизонте горы. А спустя день после этого отряд вышел из долины к предгорью и, петляя среди пологих холмов, стал подниматься вверх.

Поначалу путь среди древних, подточенных тысячелетними льдами скал был не слишком труден, и к закату солнца путники уже оказались в тысяче футов над долиной.

Но уже на следующий день все изменилось – им пришлось чуть ли не ползти. Ковенант и Линден с трудом прокладывали себе путь в снегу, в то время как Великаны шаг за шагом затаскивали сани вверх по неровному и крутому склону, вершину которого скрывали тяжелые, набухшие облака. Но в результате этого нелегкого перехода отряд поднялся еще на две тысячи футов и оказался в местности, которую скорее можно было назвать холмистой, нежели гористой. Время и холод сокрушили высившиеся здесь некогда скалистые гребни, превратив остроконечные пики в округлые бугорки. В тот вечер Первая разрешила отряду остановиться на ночлег довольно рано, а поутру принялась энергично собираться в дорогу, видимо надеясь, что день будет удачным.

– Если только мы не заплутались вконец, – заявил Ковенант, – это не что иное как Северные Высоты. – Само звучание знакомого названия окрыляло, хотя Ковенант едва осмеливался верить в свою правоту. – А если так, то со временем мы упремся в Землепровал.

Северные Высоты находились неподалеку от чудовищного обрыва, проводившего границу между Верхней и Нижней Страной.

Кроме того, по нему проходила и граница действия Солнечного Яда, ибо источник этого бедствия коренился в сокрытом в недрах Горы Грома логовище Лорда Фоула. Именно оттуда, с оседлавшей середину Землепровала горы, Солнечный Яд распространился на запад, поражая Верхнюю Страну. Добравшись до обрыва и поднявшись по нему вверх, путники должны были попасть в земли, оказавшиеся во власти Презирающего. Если только Солнечный Яд не успел уже распространиться еще дальше.

Однако Линден не слушала Ковенанта и неотрывно смотрела на запад, словно не могла избавиться от мучившего ее дурного предчувствия.

– Мороз усиливается, – пробормотала она, и в голосе ее слышалось странное эхо воспоминания.

Ковенант почувствовал укол страха.

– Это из-за высоты, – попытался возразить он, – мы забрались очень высоко в горы.

– Может быть, – рассеянно отозвалась Линден. – Все может быть, только вот... – Она пригладила волосы пятерней, словно пытаясь внести ясность в собственные ощущения. – ...Только вот мы забрались и довольно далеко на юг. По-моему, здесь должно быть теплее.

Припомнив, как некогда, вопреки законам природы, Лорд Фоул сумел наслать зиму на всю Страну, Ковенант заскрежетал зубами и поймал себя на мысли об огне.

Линден была права: даже он, с его не слишком-то обостренными чувствами, ощущал усиление холода. Ветра не было, но казалось, будто крепчавший мороз придавал воздуху большую плотность. Снег затвердел, превратившись в наст. Со временем стало трудно дышать, ибо морозный воздух обжигал легкие. Несколько раз начинал идти снег, но и он был твердым, словно песок.

Однако усиление мороза имело и положительные стороны. Снег затвердел настолько, что уже мог выдерживать тяжесть Великанов, и им больше не приходилось прокладывать себе путь сквозь сугробы. Скорость продвижения отряда заметно увеличилась. Все бы ничего, только вот мороз продолжал крепчать и дальше. Когда отряд остановился на ночлег, закутавшийся в одеяла Ковенант вскоре обнаружил, что эти одеяла замерзли, стали твердыми, как навощенные погребальные облачения. Из этого кокона он вылез словно куколка, так и не превратившаяся в бабочку.

Красавчик встретил его ухмылкой.

– Не стоит волноваться, Друг Великанов, – промолвил он. Клубы пара вырывались изо рта Великана, создавая впечатление, будто замерзает даже звук его голоса. – Лед сам по себе защита от холода, и довольно надежная. Ты мог бы спать дальше.

Но Ковенант не слушал его, он смотрел на Линден. Лицо ее покрыла болезненная бледность, губы дрожали.

– Этого не может быть, – тихо проговорила она. – Не может быть, чтобы пусть даже во всем мире их было так много.

Что она имеет в виду, все поняли без расспросов. Спустя мгновение Первая со вздохом промолвила:

– Ты уверена, что ощущаешь именно их, Избранная?

Линден кивнула. Уголки ее губ были прихвачены инеем.

– Да. Именно они принесли с собой эту стужу.

Несмотря на тепло разведенного Сотканным-Из-Тумана костра, Ковенанту казалось, что сердце его превращается в ледяной ком.

Через некоторое время стало настолько холодно, что перестал идти снег, хотя тяжелые облака по-прежнему затягивали небо до самого горизонта. Затем небо неожиданно прояснилось. Сани крутились и подскакивали так, словно их тянули не по затвердевшему насту, а по гранитной поверхности.

Первая и Красавчик больше не возглавляли колонну – они держались с северной стороны, чтобы иметь возможность заметить приближение ледяных чудовищ. На одном из привалов Первая предложила повернуть к югу и таким образом избежать опасности, но Ковенант отказался. Он не был большим знатоком географии Страны, но по его представлению о том, где они сейчас находились, если свернуть на юг, отряд рисковал угодить прямо в Сарангрейвскую Зыбь. В результате было решено двигаться прямиком к Ревелстоуну, возложив на Первую и Красавчика несение караула.

Вскоре после полудня гладкую, ярко освещенную солнцем снежную равнину сменила скалистая местность, где из толщи арктического льда то и дело поднимались увенчанные снежными шапками отвесные, как менгиры, утесы. Хоннинскрю и Сотканному-Из-Тумана приходилось лавировать между каменными громадами, высившимися порою на расстоянии всего лишь сажени один от другого. Теперь Первой и Красавчику приходилось держаться поблизости, иначе они запросто могли бы потерять колонну из виду.

Линден, взвинченная и напряженная до предела, сидела на санях, то и дело повторяя:

– Они здесь. Господи Иисусе, они здесь.